Ко дню Святого Валентина.
читать дальше

– Действительно некрасиво… – задумался его величество, – да еще в такой праздник…

– А сегодня праздник? – Кантор оторвался от чашки с кофе, испугавшись, что опять запутался в днях, а Элмар с воплем отчаяния хлопнул себя ладонью по лбу. Хлопни он так кого-нибудь другого, бедняга с ног бы свалился.

– Тханкварра! Я забыл! Какая же я свинья! Шеллар, одолжи мне коня, срочно!

– Блин! – простонал Жак. – Еще и про цветы забыл! Хоть Тереза и не отмечает «языческие праздники», но такое невнимание, да еще вкупе с грязной гостиной…

– Какие цветы? – пытался выяснить Кантор.

– Коня мне, коня! – не унимался Элмар.

– Да конь тебе на что? – одернул его Жак. – Сейчас я возьму денег, выбежим да купим цветов.

– Сегодня День Радости Мааль-Бли, – пояснил король, игнорируя стенания кузена и обращаясь персонально к Кантору. – Это наш ортанский праздник, в Мистралии его то ли не отмечают, то ли отмечают в другой день, потому ты и не знаешь.
В этот день принято дарить цветы любимой женщине, причем с утра, в момент пробуждения. А дамы, со своей стороны, дарят мужчинам свою любовь, прямо тут же, с утра. Во славу богини, так сказать. А особо почитающие еще и в храмы ходят. Вот, полюбуйся на этих оболтусов, ведь забыли! И если Жака еще можно простить, то Элмар заслуживает всяческого порицания. За пьянками забыть о своей несравненной возлюбленной!

– Шеллар, – уже чуть не плача, повторил первый паладин, – дай мне коня со своей конюшни! Я потом верну!

– Да зачем тебе конь? – не мог понять Жак.

– За ромашками поехать, – негромко объяснил Кантор, который на месте Элмара тоже не стал бы бежать в цветочную лавку. – За город, в поле. Где ты в городе купишь настоящие полевые ромашки?

– В Королевском ботаническом саду в Эгине, – проворчал шут и тут же горестно заломил руки, увидев появившийся телепорт. – Ну вот, теперь я не только гостиную убрать, но и цветов купить не успею!

– Успокойся! – оборвал его король. – Я сейчас прикажу доставить тебе цветов. Какие именно любит Тереза?

– Фиалки.

– Ну и замечательно, пошлю кого-нибудь из придворных за фиалками.

– Вы что, больные? – проворчал Элмар. – Вы надеетесь купить цветов утром, в День Радости Мааль-Бли?

– Купят, – пообещал Шеллар. – А не купят, так нарвут. Достанут, в общем, если дорожат своим местом. А насчет гостиной объясни Терезе, что у тебя особенная работа, которая предполагает, что ты должен бросать все и мчаться сломя голову всякий раз, как ты мне нужен.

– Я уже объяснял, – вздохнул Жак. – Не помогает.

– А нечего было этим обстоятельством злоупотреблять, – наставительно заметил король, знавший своего шута как облупленного и не сомневавшийся, что лентяй Жак пользовался своей «особенной работой» в качестве отмазки от домашних дел столь часто, что Тереза перестала этой отмазке верить. – Хорошо, я пришлю пару слуг помыть тебе посуду.

– Шеллар, так что же насчет коня? – не унимался безутешный Элмар. – Сам-то ты наверняка не забыл, а теперь издеваешься!

– Конечно, не забыл, – согласился король. – Букет бархатных черных гвоздик уже стоит у постели королевы, ожидая ее пробуждения. А что касается коня… мне не жалко, Элмар, но куда ты поедешь в таком состоянии? Ты помнишь, что час назад не мог встать? А если по дороге тебе опять станет плохо?

– Я с ним поеду, – подал голос Кантор. – Вы разрешите мне тоже взять коня с вашей конюшни?

– Мне не нужны сопровождающие! – оскорбленно задрал подбородок Элмар.

– А мне нужны цветы, – пожал плечами Кантор.

– Да тебе-то зачем? – вздохнул Жак. – Ольга про этот праздник все равно не знает, а если ей и скажет кто, так тебе простительно, ты иностранец и в наших праздниках не разбираешься.

Кантор посмотрел на него как на полного придурка, а король, в душе полностью согласный с мистралийцем, со вздохом поднялся с кресла, одним глотком допив свой кофе.

– Никаких проблем, господа, можете выбрать себе лошадей, каких пожелаете.

Десять минут спустя два всадника галопом вылетели из ворот королевской резиденции, чуть не вышибив при этом ворота и не стоптав зазевавшегося стражника, и во весь опор понеслись по пустым улицам города. Редкие прохожие шарахались в стороны и вполголоса комментировали странное поведение господ. Кантор успевал на лету уловить эти комментарии, и они были поразительно однообразны. Если прохожий узнавал Элмара, то тут же предполагал, что случилась какая-то беда, требующая немедленного и личного вмешательства знаменитого героя. Если же разглядеть и узнать не успевал, комментарий был однозначным – чокнутые. Кантора это не удивляло и не вызывало никаких возражений. Может быть, это действительно безумие – в пять утра нестись галопом в поле за цветами только затем, чтобы сделать приятное даме. Может быть, это еще и глупо к тому же, ведь Ольга всегда относилась к цветам более чем спокойно и, когда Кантор приносил ей цветы, радовалась на самом деле не им, а просто его приходу. И трижды безумие – ради ромашек садиться на коня с больной спиной и ломиться небо знает куда, в какую-то глухомань, где в случае чего и помочь некому. Да и сам он ничуть не лучше, помчался, в чем был, то есть полуголым, хоть и не холодно, ведь грязным приедет, словно в пыли валялся. И, что смешнее всего, без оружия! Полнейшее безумие, кто бы спорил. Но разве можно разумом понять и измерить тот неземной восторг, что окрыляет влюбленных и толкает на самые невероятные глупости? Разве подчиняются логике душевные порывы, налетающие внезапно, как шквальный ветер, и не оставляющие времени на обдумывание и осмысление? Да и демоны с ней, с этой одеждой, с этим оружием, с этой спиной, будь она неладна, разве можно сравнить все эти мелочи со сладким безумием вдохновения? Разве стоят они одной улыбки несравненной Азиль или восторженного визга Ольги?

Солнце, уже выползшее из-за далеких деревьев, делало мир светлым и ясным, свежий упругий ветер бил в лицо, относя назад дорожную пыль, ровно и четко стучали копыта, и в их мерном ритме Кантору вдруг почудился перестук барабана. Почти так же, как тогда в гостиной, – барабан и труба, четыре шестнадцатых с затакта и четверть… Ар-мажор…

«Я свихнулся окончательно…» – испуганно подумал Кантор, и опять, как и в прошлый раз, музыка мелькнула и исчезла. Только дорога, солнце и ветер. И друг Элмар на полкорпуса впереди, монументальный, как памятник, на своем королевском жеребце, и такой же свихнувшийся, как и сам товарищ Кантор.

Ромашки они нашли только через полчаса, поскольку все ближние поля были ободраны еще с вечера такими же придурками, как они, или безденежными ребятами, которым не на что было купить цветов перед праздником. Но все же нашли. Элмар резко осадил коня, чуть не свалив его при этом, одним махом выпрыгнул из седла и сломя голову помчался к вожделенным растениям, радостно вопя на бегу:

– Смотри, тут еще и колокольчики!

Кантор неторопливо спешился и последовал за ним, наблюдая, как герой падает на одно колено и принимается собирать ромашки. Он шел не спеша, во-первых, потому, что быстро ходить еще не мог, а во-вторых, спешить было некуда, колокольчики не убегут. Шел и думал, что они действительно выглядят со стороны как два психа. Но что-то теплое и доброе согревало сердце при виде того, с какой нежностью и трепетом прикасается к хрупким цветам медвежья лапа принца-бастарда, способная одним движением свернуть шею любому противнику, как сияют его глаза и какая чистая детская улыбка озаряет лицо сурового воина.

«Да, мы чокнутые, ненормальные и больные на всю голову, – думал Кантор. – И это замечательно!»
Оксана Панкеева, "Шёпот тёмного прошлого".

Всех влюблённых — с праздником!

@темы: Поздравления, пожелания, приветствия, Просто гиф, Выдержки, цитаты, афоризмы, мысли