"Что нам делать? - не знаю, мое сероглазое горе,
Я надеюсь на чудо - да будут надежды светлы
В час, когда выдирает тень дерева на косогоре
Из косматого сумрака цепкие ветви свои...
Посреди сентября раскричались над миром вороны,
И на станциях замерли люди в шершавых плащах,
И прощально скрипит деревянная плаха перрона,
И замедленно-резок, не в ногу, спасительный шаг...
Мы живые с тобой!... Неспроста прогибаются доски,
И гудят поезда, и прозрачные реют мосты,
Но в часы расставаний печали смертельная доза,
И простые слова удивительно так непросты.
Может, все обойдется (слетает случайное слово),
Может, все обойдется, (надежда в движении губ),
Может, все обойдется (а после раскрутится снова),
А сейчас не сердись, что несносен, растрепан и груб.
Я поныне уверен, что рощи и низкое небо,
И огромная осень над станцией были за нас,
И в потемках светилась бесценнее жизни и хлеба
Неизбывная нежностьв заплаканном зеркале глаз...
Крупным планом:
простор,
на котором темно и нелепо
две фигуры,
и — всё,
и осенняя хмарь без прикрас..."
(С.Мнацаканян).