"Странное чувство
пустоты и провала
вошло в мое сердце,
шатаясь, я вышел
из дома, не зная,
что делать, не зная...
напротив стояло
дерево, молча
прижавшись к нему,
убедился лицом,
что это действительно
дерево и
мгновенно исчезла
гудящая рядом
бездна."
(К.Джангиров).
"Забытая, любимая, - как я желал бы
воскресить то страданье в Буэнос-Айресе,
ту безнадежную надежду.
Если бы вновь полюбить тебя
в доме моем - открытом в сторону порта,
если бы вновь встретить тебя утром в кафе, -
и чтоб ничего-ничего
еще не случилось.
Чтобы не надо было ни о чем зыбывать,
рук твоих не вычеркивать из памяти,
и пусть одно остается - окно в беззвездное небо".
(Х.Кортасар).
"Здравствуй! тысячу раз мой привет тебе, ночь!
Опять и опять я люблю тебя,
Тихая, теплая,
Серебром окаймленная!
Робко, свечу потушив, подхожу я к окну…
Меня не видать, зато сам я все вижу…
Дождусь, непременно дождусь:
Калитка вздрогнет, растворяясь,
Цветы, закачавшись, сильнее запахнут, и долго,
Долго при месяце будет мелькать покрывало."
(А.Фет).
пустоты и провала
вошло в мое сердце,
шатаясь, я вышел
из дома, не зная,
что делать, не зная...
напротив стояло
дерево, молча
прижавшись к нему,
убедился лицом,
что это действительно
дерево и
мгновенно исчезла
гудящая рядом
бездна."
(К.Джангиров).
"Забытая, любимая, - как я желал бы
воскресить то страданье в Буэнос-Айресе,
ту безнадежную надежду.
Если бы вновь полюбить тебя
в доме моем - открытом в сторону порта,
если бы вновь встретить тебя утром в кафе, -
и чтоб ничего-ничего
еще не случилось.
Чтобы не надо было ни о чем зыбывать,
рук твоих не вычеркивать из памяти,
и пусть одно остается - окно в беззвездное небо".
(Х.Кортасар).
"Здравствуй! тысячу раз мой привет тебе, ночь!
Опять и опять я люблю тебя,
Тихая, теплая,
Серебром окаймленная!
Робко, свечу потушив, подхожу я к окну…
Меня не видать, зато сам я все вижу…
Дождусь, непременно дождусь:
Калитка вздрогнет, растворяясь,
Цветы, закачавшись, сильнее запахнут, и долго,
Долго при месяце будет мелькать покрывало."
(А.Фет).
"В который раз
а кажется впервые
распад небес и мореизверженье...
И я вхожу, я медленно вхожу
волнообразно размыкая губы
твоей огнем пылающей медузы
и рвутся узы бытия и рвется
тугая нить связующая с этим
и с тем что прежде над душой а следом
ложится белым медленный закат
твоих зрачков коленопреклоненных
затем возврат и тишина густая
та тишина как воздух послесмертья
и я земной, развенчанный, распятый,
с тобой распятой на остывшем ложе
вновь подчиняюсь беспричинной воле
того что жизнью называют здесь.
А где-то там... Так далеко от мира
за сферой сфер последнего предела
за той чертой где гаснет свет и крик
в минуту эту в этот тяжкий миг
не я – другой, но все же я, уткнувшись
холодным лбом в поверженную вечность,
беззвучно плачет."
(Не знаю,кто автор).
а кажется впервые
распад небес и мореизверженье...
И я вхожу, я медленно вхожу
волнообразно размыкая губы
твоей огнем пылающей медузы
и рвутся узы бытия и рвется
тугая нить связующая с этим
и с тем что прежде над душой а следом
ложится белым медленный закат
твоих зрачков коленопреклоненных
затем возврат и тишина густая
та тишина как воздух послесмертья
и я земной, развенчанный, распятый,
с тобой распятой на остывшем ложе
вновь подчиняюсь беспричинной воле
того что жизнью называют здесь.
А где-то там... Так далеко от мира
за сферой сфер последнего предела
за той чертой где гаснет свет и крик
в минуту эту в этот тяжкий миг
не я – другой, но все же я, уткнувшись
холодным лбом в поверженную вечность,
беззвучно плачет."
(Не знаю,кто автор).