-Знаешь, мальчик, я действительно долгое время полагал, будто вижу людей насквозь. Мне очень нравилось думать, что так оно и есть... Старость - отвратительная штука, но одно несомненное преимущество у нее все-таки имеется. Она избавляет от иллюзий. От любых иллюзий, в том числе и насчет собственной исключительности. Не такой уж я мудрый, как принято полагать. Я действительно всегда был довольно прозорлив и весьма хитер, но это не значит, что я способен видеть людей насквозь. На это никто не способен. Можно прочитать чужие мысли - невелика наука! Можно с уверенностью предсказать действия любого живого человека: порой мне кажется, что нет ничего проще. Но узнать, кто на самом деле стоит перед тобой, - невозможно! Ты понимаешь, о чем я?
- Не знаю, - честно сказал я. - Скорее все-таки нет.
- Что ж, значит, у тебя есть шанс понять, - оптимистически заявил Нуфлин. - Видишь ли, мальчик, каждый из нас живет в окружении загадочных существ - других людей. Но когда ты пытливо вглядываешься в лицо очередного незнакомца, ты видишь всего лишь собственное отражение. Часто - искаженное до неузнаваемости, но все же... Положим, ты способен прочитать чужие мысли - и что с того? "Я ненавижу тебя!" - думает незнакомец, и ты решаешь, будто он - злейший враг, поскольку ты сам употребил бы слово "ненавижу" только размышляя о враге. А на самом деле никакой он не враг. Незнакомцу решительно наплевать на тебя, просто у него, предположим, болит голова, и в такие минуты он с ненавистью думает о любом живом существе, которое попадается на его пути. Теперь понимаешь?
- Вы хотите сказать, что мы примеряем на себя слова, мысли и поступки других людей, чтобы составить хоть какое-то представление о них? И оно обычно оказывается ошибочным, поскольку мы знаем, что говорит или делает другой человек, но не знаем почему он так поступает? - нерешительно откликнулся я.
- Ловишь на лету, - одобрительно отозвался Нуфлин. - Так что когда Джуффин говорит тебе, будто я ему не доверяю, он невольно заблуждается. Он делает этот вывод, располагая полным набором моих слов, решений и поступков, даже воспоминаниями об интонации и выражении моего лица. Все это он примеряет на себя. Но для того чтобы понять, почему я отказался от помощи, ему потребовалось бы надолго залезть в мою шкуру... То же самое происходит, когда я пытаюсь разобраться, что за тип этот кеттариец, наемный убийца, которому я, чего скрывать, обязан относительно легкой победой в войне за Кодекс; один из немногих знатоков почти недоступного мне искусства, каковое он сам с пафосом именует Истинной магией; идеальный начальник Тайного Сыска - можно подумать, что он родился специально для этой должности! - трогательно опекающий своих подчиненных...
Я знаю о твоем опекуне очень много, наверняка куда больше, чем он предполагает. Но я по-прежнему не знаю: кто он? И уже вряд ли когда-нибудь узнаю...
- Постарайся остаться молодым, Макс, - тихо сказал Нуфлин, когда оранжевые сполохи замельтешили на границе видимой и невидимой области небес. - Если тебе не удастся перехитрить смерть, хотя бы не позволяй ей загнать тебя в ловушку обессилевшего стариковского тела. Оно того не стоит, мальчик. Старость действительно отвратительная штука. Тебе не понравится… Можешь не отвечать. Зачем болтать о вещах, которых не понимаешь? И моли судьбу о том, чтобы никогда не понять.
Я молча кивнул.
(М.Фрай, "Лабиринт Менина", - "Белые камни Харумбы".